Как индустрия эстетической медицины влияет на наше самовосприятие? Почему пластика лица не всегда удовлетворяет потребность в совершенстве? И как подойти к этому вопросу более осознанно и снизить вред от бесконечных процедур? Разбираемся вместе с психологом Анастасией Стеблянко и дерматокосметологом Айгерим Ринатовной.

Первые упоминания о процедурах для корректировки травм лица насчитывают более 4000 лет и ведут к Древней Индии. Но специальность по реконструкции различных тканей и органов тела сформировалась в начале ХХ века, после Первой – мировой войны. Предполагается, что к 2030 году эта индустрия будет оцениваться в 332,1 млрд долларов США. Массовая популярность пластических операций пришлась на 1970–1980-е годы и достигла апогея в 1990-х годах. Американская академия косметической хирургии приписывает моду на пластику сильной экономике США, что расширило бюджет американцев для дополнительных расходов, а также старению поколения беби-бумеров, которые желали выглядеть моложе. К тому же то была эра супермоделей и it-girls. Легендарные Синди Кроуфорд, Кейт Мосс, Жизель Бюндхен и Клаудия Шиффер оказывали глубокое влияние на моду и стандарты красоты. В стремлении соответствовать стандарту многие обращались к пластическим хирургам. Наиболее популярными процедурами были увеличение груди, липосакция, подтяжка лица и ринопластика (пластика носа).

Сейчас эстетическая медицина доступна как никогда. В США с 1998 года цены на эстетические процедуры росли медленнее инфляции, тем самым открывая доступ для более широкой публики. К тому же у западных специалистов появились серьезные конкуренты. Южная Корея стала мировым лидером в сфере пластической хирургии благодаря культу красоты и высокому уровню технологического развития. Соответственно, южнокорейская эстетическая медицина отличается не только доступностью, но и качеством. Казахстан тоже не отстает – хотя рынок пластической хирургии еще только развивается, требования к специалистам жесткие, и качественную процедуру можно сделать по весьма конкурентной цене.

Социокультурная обстановка тоже изменилась. На смену супермоделям пришли инфлюенсеры. Любой человек с достаточным количеством подписчиков в соцсетях может повлиять на массы. Так, картинки идеальных лиц и тел из журналов перекочевали в соцсети и просочились в повседневную жизнь. Мы не только постоянно наблюдаем за эталонами красоты онлайн, но и с легкостью можем примерить этот образ на себя с помощью фильтров и AR-приложений.

Это создало условия для новых, скоротечных трендов в эстетической медицине. По словам дерматокосметолога Айгерим Ринатовны, сейчас наиболее распространены аугментация губ, ботулинотерапия, биоревитализация и уже два года популярна процедура формирования «углов Джоли». За именами селебрити закрепились и другие процедуры. Белла Хадид популяризировала тренд на «лисьи глазки» (подтяжки бровей с помощью нитей). Она же и еще куча голливудских звезд (Лея Мишель, Зои Кравиц, Аня Тейлор-Джой и другие), предположительно, удалили комки Биша (жировые тельца в области скул), без которых щеки выглядят более впалыми, а скулы – высокими. Эти и многие другие процедуры (ботокс, филлеры) настолько обыденны, что их отделили в категорию tweakments – преимущественно минимально инвазивные процедуры, «доработки» внешности.

У каждой процедуры есть свои показания и риски, но некоторые процедуры даже сами специалисты редко рекомендуют. Для тех самых «лисьих глазок» Беллы используют растворимые подкожные нити, которые вызывают фиброз в тканях при многократном применении. Из-за недлительного эффекта (около 6 месяцев) процедуру в любом случае нужно будет повторять. Удаление комков Биша тоже может привести к необратимым результатам. С возрастом подкожно-жировая прослойка истончается. Без жировых телец, которые после удаления нельзя нарастить вновь, лицо будет выглядеть осунувшимся и усталым.

Это все риски, о которых любой уважающий себя специалист предупреждает своих пациентов. Однако о психологических последствиях моды на пластику говорят реже.

«Понятие «дефект внешности» – очень растяжимо, как и понятие нормы. Человек может преувеличивать и фиксироваться на мнимом дефекте. В этом случае пластическая операция не удовлетворит человека, и он продолжит находить недостатки, «шлифовать» внешность и стремиться уже не к исправлению дефекта, а к недостижимому идеалу, – объясняет психолог Анастасия Стеблянко. – В частности, есть такое понятие, как дисморфофобия. Это психическое расстройство характеризуется тревогой из-за своей внешности. В связи с этим человек может увлекаться пластической хирургией, чтобы постоянно исправлять видимые только ему недостатки». Специалисты предполагают, что около 15% пациентов пластической хирургии страдают этим расстройством. Из них менее 10% останутся довольны результатом операции.

Айгерим Ринатовна объяснила, что перед любой процедурой необходимо установить, готов ли пациент, в том числе психологически: «Есть стандартные принципы ведения пациента. Не важно, где доктор ведет свою профессиональную деятельность, он начинает со сбора жалоб, анамнеза заболеваний, анамнеза жизни и осмотра. То есть в 95% случаев, прежде чем приступать к работе с пациентом, доктор должен четко для себя понять, в каком направление двигаться дальше.

Красота – понятие относительное. Каждый человек вкладывает в это понятие те качества, которые он считает важными. Поэтому, когда пациент приходит к тебе за помощью, очень важно понять, что он хочет, зачем и почему, а главное – не навредит ли это его здоровью, можно ли снизить вред более щадящими способами. То есть емкая беседа и есть основной метод определения физиологической и психологической готовности пациента, а также определения истинной необходимости врачебного вмешательства».

Несмотря на отсутствие показаний, бывает, что из-за нездорового самовосприятия пациент требует провести процедуру. Что же делать в таком случае врачу, к которому обратились?

Айгерим Ринатовна считает, что это один из самых болезненных вопросов эстетической дерматологии: «Сейчас много информации, которая является явной или завуалированной формой рекламы и рассчитана на потребление. Вброс такой информации в массы накладывает свой отпечаток на жизнь людей. В сфере дерматокосметологии я с прискорбием наблюдаю, что врачи этой специальности забыли о том, кто они и зачем они тут. Соблюдение протокола работы с пациентом сведено к нулю. Деятельность ведется по принципу рынка: пришел пациент (клиент), попросил процедуру, «доктор» ее выполнил, вдобавок еще чего-нибудь вколол и «бонусом наложил масочку», как дополнительную подливку в столовке. Это не врачебное поведение. К сожалению, это говорит о том, что специалист пришел заработать, а не врачевать».

По мнению Айгерим Ринатовны, в таких случаях необходимо правильно обосновать, почему нельзя и чем чревато проведение этой процедуры. «Тут важно грамотно привести соответствующие доводы, а не эмоционировать и ругать, – рекомендует врач. – На этом этапе 98% моих пациентов следуют моим рекомендациям. В целом, если пациент достиг совершеннолетия и врач определил, что не будет физиологического урона здоровью, то он вправе провести процедуру. Конечно, настоятельная просьба пациента должна быть закреплена юридическим документом. Я в подобных вопросах принципиальна. Если нет необходимости в процедуре, проводить ее я не буду».

Как специалисты могут содействовать пациентам в развитии позитивного отношения к своей внешности? «Это всегда беседа, – делится Айгерим Ринатовна. – Беседуя с пациентами, я всегда стараюсь донести одну мысль: улучшение внешности человек должен проводить в рамках своих физиологических и внешних возможностей и что «штампованный вид» – не есть красота. Можно показать индивидуальную красоту и акцентировать сильные стороны внешности. Ведь красота у всех своя!»